Почему мы верим? Понятно, что все мы разные и кто - то ленится думать, кому - то выгодно верить тому, что дают в меню. Но как быть с теми из нас, кто вроде бы верит - сомневается - действует под грибом этой веры. А когда обман рассеивается, человек ошарашенно смотрит в то, что раньше было скрыто и думает "как так - то"? 

Статья в Atlantic мне показалось очень в тему, чтобы отвечать себе постепенно на море вопросов. Я вышла на эту статью через работы психотерапевта Даниэля Шоу (Daniel Shaw). Он работает с людьми, кто вышел из культов. И сам он перед тем как начать обучение психотерапии был участником культа. Его книги про травмирующий нарциссизм и отношения по принципу управление - подчинение, а также про то, как помогать своей психике восстанавливаться после таких отношений, я очень рекомендую. 

Оригинал статьи на английском здесь. Далее мой перевод.

Я знаю, она врет, но я выбираю ей верить 

Я помню, что смотрел на нее и думал: "Она стопроцентно врет". И в то же время помню что - то внутри меня говорило и это не имеет значения". Для Даниэля Шоу (Daniel Shaw) вера словам гуру, которой он посвятил много лет своей жизни не было слепой верой. "Я помню, что сделал выбор сознательно".

Есть факты, а есть убеждения, и есть вещи, в которые так страстно хочешь верить, что они для тебя становятся фактами. Когда в 1980 Шоу приехал в Сиддха Йога центр медитации в верхней части Нью - Йорка, он проживал “очень уязвимый момент в жизни.” У него были проблемы с отношениями, на работе, и никто из терапевтов, к кому он обращался, казалось не может ему помочь. Но вот с Siddha Yoga, “мои впечатления были настолько хорошими и медитация настолько помогала, что я по - настоящему решился погрузиться в это более полно. Я даже чувствовал, что нашел свое призвание". Поэтому в 1985 он накопил денег и полетел в Индию, чтобы присоединиться к команде Гурумайи Чидвиласананда, духовного лидера организации. У нее были десятки тысяч последователей. Впоследствии Шоу поднимался рос внутри этой организации и провел много времени путешествуя как ее представитель, иногда с Гурумаей, иногда проверяя центры вокруг США. 

В 1994 Сиддха Йога стала предметом обсуждения в журнале The New Yorker. Статья, написанная Lis Harris, приводила детальные обвинения в сексуальных злоупотреблениях со стороны последователей этой организации, равно как и обвинения в отношении самой Гурумайи, что она насильно сместила своего родного брата Нитиянанда с поста в организации. Шоу говорит, что он слышал “перешептывания” о сексуальном абьюзе, когда стал сотрудником команды в 80е годы, но “выбрал решить, что это не могло быть правдой.” Во время поездки в Индию, Шоу и другие сотрудники собрались на встречу, а Гурумайи объяснила, что ее брат и популярный внутри организации лидер добровольно покинул организацию. В тот момент Шоу понял, что ему врут. И в тот же момент решил, что это не имеет значения - "потому что она все еще гуру, и она все делает только во благо". 

На момент написания статьи в Atlantic центр Siddha Yoga все еще имеет сильные позиции. Гурумайи, хотя и не названная напрямую по имени, представлена как гуру в романе - бестселлере Элизабет Гилберт "Ешь, молись, люби".

Но это было тогда. Шоу в конечном итоге нашел свой способ выйти из Siddha Yoga и стал психотерапевтом. В настоящем он посвящает часть своей практики работе с бывшими членами культов и членами семьи людей в культах.

Почему мы верим, когда нам врут? Теория когнитивного диссонанса

Теория когнитивного диссонанса - экстремального дискомфорта одновременно удерживать две противоречащие друг другу мысли - была развита Леоном Фестингером в 1950х. В знаменитом исследовании Фестингер и коллеги связались с пророком конца света Дороти Мартин и сектой ее последователей, которые верили, что космонавты, называемые Хранителями, прилетят за ними на летающих тарелках, чтобы спасти их от грядущего потопа. Нет нужды говорить, что никакие космонавты (и никакой потоп) никогда не имели место быть, но Мартин продолжала апгрейдить свои предсказания. Космонавты не появились сегодня? Они обязательно прилетят завтра, и так далее. Исследователи с восхищением наблюдали за тем, как верующие продолжали верить, несмотря на все доказательства того, что они ошибались.Человек часто выходит из ситуации не только непоколебимым, но даже более убежденным в истинности своих убеждений, чем прежде".

Это усиление перед лицом противоречивых доказательств является способом уменьшить дискомфорт от диссонанса, и является частью набора моделей поведения, известных в психологической литературе как "подкрепленные рассуждения". Подкрепленные рассуждения - это то, как люди убеждают себя или остаются убежденными в том, во что они хотят верить - они ищут приятную информацию и легче усваивают ее; они избегают, игнорируют, обесценивают, забывают или оспаривают информацию, противоречащую их убеждениям.

Все начинается на границе внимания - с того, чему люди позволяют прорваться в свой "пузырь". В исследовании 1967 года ученые заставили студентов прослушать несколько заранее записанных речей. Но была одна загвоздка - в речь постоянно пробивались посторонние шумы. Участники могли нажать кнопку, которая уменьшала шумы на несколько секунд, если они хотели получить более четкое звучание. Иногда речи были посвящены курению - либо связывали его с раком, или оспаривали эту связь, а иногда речь шла о нападках на христианство. Студенты которые курили, с большим желанием слушали речь, в которой говорилось о том, что сигареты не вызывают рак, в то время как некурящие студенты с большей вероятностью нажимали на кнопку на выступлении против курения. Аналогичным образом, более часто посещающие церковь были с удовольствием позволяли антихристианской речи раствориться в статике, в то время как менее религиозные нажимали на кнопку несколько раз. 

Однако большинство людей не сидят в уютной пещере. Они строят окна в крепости, время от времени выглядывают наружу, совершают долгие прогулки на воле. И поэтому время от времени они сталкиваются с информацией, которая противоречит тому, во что они верят. Иногда это и ничего, и люди меняют свое мнение, если доказательства сталкивают их с реальностью - ожидали, что сегодня на улице будет хорошо, вы выходите за дверь, а там идет дождь, вы хватаете зонтик. Все просто. Но если то, в чем вы можете ошибаться, является убеждением, которое глубоко привязано к вашей личности или мировоззрению? Например, гуру, которому вы посвятили свою жизнь, обвиняют в каких-то ужасных вещах. Сигареты, к которым вы пристрастились, могут вас убить - что ж, тогда люди становятся логическими Симонами Байлзами, делая ментальную растяжку, чтобы оставаться убежденными в своей правоте.

Люди воспринимают доказательство, которое вступает в конфликт с их убеждениями как более слабое. При этом они задают себе фундаментально противоположные вопросы, когда они оценивают это доказательство. Это зависит от того, хотят ли они верить тому, что доказательство подразумевает или нет, согласно психологу Том Гилович (Tom Gilovich). “Для желаемых выводов,” пишет он, “мы себя спрашиваем "Могу я поверить в это?", но для непривлекательных выводов мы спрашиваем себя "Должен ли я в это верить?" Для некоторой информации люди ищут разрешения, чтобы верить, а для некоторой - избегающих маршрутов.

В 1877 году философ William Kingdon Clifford в эссе “Этика веры” спорил: “Это неверно всегда, везде, для всех верить чему - то, что основывается на несостоятельном доказательстве.” Ли Макинтайр перенимает такой же моралисткий тон и в своей книге, изданной в 2015 году "Уважая правду: Намеренное игнорирование в эпоху интернета " (Respecting truth: willful ignorance in the internet age), пишет: "Истинный враг правды - это не игнорирование, сомнение или даже неверие. Это фальшивое знание".

Этически это или нет, не имеет значения, потому что люди будут ошибаться и они будут верить чему - то, не имеющему существенной доказательной базы. Их понимание того, во что они верят часто будет незавершенным - даже если они правы. Как много людей, кто (верно) поверил, что изменение климата реально, действительно могут объяснить, как оно происходит? И как психолог и философ Уильям Джеймс писал: религиозная вера - это один из тех доменов, который по определению требует от человека веры без доказательств. 

И все - таки всевозможные заблуждения - теории заговора, мистификации, пропаганда и просто старые ошибки - действительно представляют угрозу для правды, когда они распространяются, как грибок, через сообщества и укореняются в сознании людей. И противоречие в том, что только те, кто находится снаружи, могут сказать, что оно ложное. Фактам трудно его побороть, потому что для того, кто держится за это знание, оно ощущается как правда. На первый взгляд, трудно понять, почему эволюция позволила человеку оставаться резистентным к фактам. "Вы же не хотите быть отрицателем и говорить: "О, это не тигр. Почему я должен верить, что это тигр? Потому что вас могут съесть", - говорит Макинтайр, научный сотрудник Центра философии и истории наук в Бостонском университете. Но с эволюционной точки зрения есть вещи поважнее истины. Возьмем тот же сценарий, о котором говорил Макинтайр, и перевернем его с ног на голову - вы слышите рычание в кустах, которое звучит удивительно похоже на тигриное. Самое безопасное, что можно сделать, это убраться оттуда, поджав хвост, даже если окажется, что это просто твой приятель пошутил. Выживание важнее правды. 

Выбирай: ты с нами или за правду? Принадлежность к группе и отказ от своего мнения

"Наличие социальной поддержки, с точки зрения эволюции, гораздо важнее, чем знание правды". И, конечно, правда становится сложнее, когда речь идет не только о том съедят меня или нет? Как пишет Паскаль Боайе, антрополог и психолог из Вашингтонского университета в Сент-Луисе, в своей книге "Самая естественная вещь: как эволюция объясняет человеческие общества": "Естественная естественная среда обитания человека, как море для дельфинов или лед для белых медведей - это информация, предоставленная другими людьми, без которой они не могли бы добывать корм, охотиться, выбирать партнеров или строить орудия труда. Без общения нет выживания для людей". В такой среде ценятся люди с хорошей информацией. Но опыт и знания достаются не просто так, они требуют времени и работы. Можете Вы заставить людей поверить в то, что вы хороший источник информации? А как источник информации, не являясь им на самом деле, вы получите преимущества, не затрачивая при этом усилий. Иными словами, лжецы процветают, если люди им верят. Поэтому некоторые исследователи предположили, что подкрепленные рассуждения могли развиться как "щит против манипуляции". Склонность придерживаться того, во что они уже верят, может помочь защитить людей от того, чтобы они не попадались на удочку каждого мошенника с убедительной сказкой.

"Подобная гонка вооружений между обманом и обнаружением - обычное явление в природе", - пишет Боайе.

Распространение небылиц дает людям нечто даже более важное, чем ложная уверенность - это позволяет им узнать "своих". Если вы обвиняете кого-то в том, что это ведьма, или объясняете, почему вы считаете, что белые следы, оставляемые самолетами, на самом деле распыляют вредные химикаты, то люди, которые поверят вам на слово, явно будут людьми, которым можно доверять и которые доверяют вам. Люди, которые отвергают ваши утверждения, или даже те, кто просто спрашивают, откуда вы знаете, - это не те люди, на которых вы можете рассчитывать, что они автоматически встанут на вашу сторону во что бы то ни стало.

"Вы распространяете истории, потому что знаете, что они могут стать своего рода лакмусовой бумажкой,
и то, как люди отреагируют, покажет, готовы ли они встать на вашу сторону или нет", - Боайе. "Наличие социальной поддержки, с точки зрения эволюции, гораздо важнее, чем знание правды о некоторых фактах, которые не оказывают непосредственного влияния на вашу жизнь". Медитация и чувство сопричастности, которые Дэниел Шоу получил в сиддха-йога, например, в свое время были важнее для его жизни, чем
предполагаемые проступки гуру, возглавлявших группу. Хотя ложные убеждения присущи отдельным людям, они во многом являются социальным явление. Последователи Дороти Мартин держались за свою веру в то, что спасители прилетят, а Шоу сохранил благоговение перед своим гуру, потому что эти убеждения были связаны с группой, к которой он принадлежал, группой, которая была значима для его жизни и его самоощущения.

Шоу описывает процесс подкрепления причин в таких группах: "Вы в позиции обороны своего выбора независимо от того, какая информация представлена, - говорит он, - потому что если вы этого не сделаете, это будет означать, что вы потеряете свое членство в этой группе, которая стала так важна для вас". Хотя культы являются ярким примером, Шоу говорит, что люди ведут себя точно так же по отношению к своим семьям или другим группам, которые являются для них важными.

Название книги Фархада Манджу "Достаточно правдоподобно: учимся жить в обществе постфактов" звучит так, как будто она могла бы выйти вчера. Причиной тому ее темы, как СМИ фрагментирует, как вера вытесняет факты и как объективная реальность сама по себе ставится под сомнение. И это при том, что книга была опубликована в 2008 году.

В то время много лжи ходило вокруг кандидата в президенты Барака Обамы - что он мусульманин, что он родился не в Соединенных Штатах - ложь, которая в конечном итоге его не потопила. "Перед нами человек, который был сверхрациональным, верил в науку и был мишенью этих бездоказательных утверждений, но все равно победил", - говорит Манджу. "Действительно, казалось что эти выборы были в пользу фактов и правды, но, оглядываясь назад, я думаю, что это не так".

Во время срока Обамы было много постправды, будь то слухи о происхождении (которые, как известно, распространяет нынешний президент), которые просто не хотели умирать, или дебаты о несуществующих "панелях смерти" в Закон о доступном медицинском обслуживании. "Я начал понимать, что моя идея, вероятно, реальнее, чем я думал", - говорит Манджу. "А потом были выборы 2016 года, которые подтвердили все мои худшие опасения".

Но проблема с языком пост-правды, пост-факта в том, что он предполагает некий золотой век, которого никогда не было, в котором политические дебаты основывались на фактах и правде". Люди всегда были племенными и всегда верили в то, что не соответствует действительности. Так ли сильно отличается от этого настоящее или просто ставки стали выше? Партизанщина, конечно, усилилась, но американцы и раньше были партизанами, вплоть до гражданской войны. Сегодняшняя медиа-среда, безусловно, уникальна, хотя она следует некоторым классическим закономерностям. Вряд ли это первый случай, когда пристрастные публикации, или множество конкурирующих изданий, или даже информационные силосы. Люди часто отчаиваются по поводу утраты модели середины 20-го века, когда всего несколько газет и телеканалов давали людям большую часть непредвзятых новостей.

Хотя еще в 19 веке газеты были известны тем, что конкурировали за внимание сенсационными заголовками, а во времена отцов-основателей федералистские и республиканские газеты постоянно огрызались друг на друга. Во времена, когда коммуникации не были такими доступными, как сейчас, новости были более локальными. Можно сказать, люди находились в географических информационных силосах. В середине 20-го века "мейнстримные СМИ" были аномалией. Сейчас ситуация в некотором смысле является возвращением к старым добрым временам предвзятости, силосов и конкуренции. "Но это как будто возвращение со сверхсилой", - говорит Манджу. "Дело не только в том, что я читаю новости, которые подтверждают мои убеждения. Но я делюсь ими и добавляю в друзья других людей, и это влияет на их СМИ. Я думаю, что не так важно, что написано в новостях, как то, что ваш друг говорит об этой новости".

Эти силосы также являются не географические, а идеологические и, следовательно, менее разнообразные. Недавнее исследование, опубликованное в Proceedings of the National Academy of Sciences, которое проанализировало 376 миллионов пользователей Facebook взаимодействие 376 миллионов пользователей Facebook с 900 новостными изданиями, сообщает, что "избирательное воздействие определяет потребление новостей". Однако не все согласны с тем, что "силосы" существуют. Кахан говорит, что он не убежден в этом:
"Я думаю, что люди отдают предпочтение тем источникам, которые поддерживают их позицию.
Это не значит, что они никогда не сталкиваются с тем, что говорит другая сторона". Они просто пропускают их, когда встречают.

Выбирай, во что ты хочешь верить

Масштабы интернета позволяют вам найти доказательства (пусть иногда и сомнительные) для любого утверждения, в которое вы хотите поверить и контрдоказательства против любого утверждения, которому вы верить не хотите. И поскольку люди не эволюционировали, чтобы работать в таком большом море людей и информации. Боайе говорит, что люди могут быть обмануты, думая.
что некоторые идеи более распространены, чем они есть на самом деле.

"Когда я проводил полевые исследования в маленьких деревнях Африки, я видел примеры странных убеждений", - говорит он. "Например, они думают, что если произнести заклинание, можно заставить исчезнуть маленький предмет. При этом большинство вокруг людей с таким убеждением просто смеются и говорят им, что это глупо. И все. И вера как бы исчезает."

Но чем больше становится сообщество, тем больше вероятность, что человек найдет кого-то еще, кто разделяет его странное убеждение. А что если "сообщество" - это все люди в мире с доступом в Интернет и говорящий на вашем языке. "Если вы встречаете 10 человек, у которых, похоже, примерно одна та же идея, то это обманывает вашу систему, заставляя ее думать, что эта идея должна быть вероятной, потому что многие люди согласны с ней", - говорит Боайе. "Вы бессознательно предполагаете, что эти 10 человек пришли к одному и тому же убеждению независимо друг от друга. Вы не думаете, что девять из них просто повторяют то, что сказал десятый".

Объективность - доблестная битва, временами проигрышная

Проблема в том, что общество развилось до того уровня, когда верить тому, что правдиво, означает принятие вещей, в которых у вас нет непосредственного опыта и в которых вы не совсем разбираетесь. Иногда это означает недоверие своим собственным ощущениям: Земля не чувствует, что она движется, в конце концов, и вы не можете увидеть изменение климата из окна. В тех областях, где вам не хватает опыта, вы должны полагаться на доверие. Даже Клиффорд признает это - он говорит, что приемлемо верить тому, что говорит вам кто-то другой. "Если есть разумные основания полагать, что он знает вопрос, о котором он говорит". Проблема в том, что то, кому и чему люди доверяют, чтобы получить достоверную информацию, также является также является племенным. Полагаться на экспертов может показаться хорошим началом, но Кахан обнаружил, что люди считают экспертов, которые согласны с ними, более легитимными, чем эксперты, которые не согласны.

В Соединенных Штатах люди в целом меньше доверяют друг другу, чем раньше. С 1972 года в рамках Общего социального опроса респондентов спрашивают: "В целом вы бы сказали, что большинству людей можно доверять или что нельзя быть слишком
осторожным в общении с людьми?" По состоянию на 2014 год, самые последние данные, число людей, утверждающих, что большинству людей можно доверять, находилось на историческом минимуме.

С другой стороны, существует "конкретное доверие" - в частности, доверие, которое вы испытываете к людям в ваших группах. "Конкретизированное доверие разрушает обобщенное доверие", - пишет Манджу в своей книге. "Чем больше люди доверяют тем, кто похож на них самих - чем больше они доверяют людям, скажем, в своем городе, тем больше они не доверяют незнакомцам".
Это подпитывает трайбализм. "Особо доверчивые люди, скорее всего, будут вступать в группы, состоящие из таких же людей, как они сами, и будут сторониться деятельности, в которой участвуют люди, которых они не являются частью их морального сообщества", - пишет Эрик Усланер, профессор кафедры управления и политики Университета Мэриленда. Таким образом, люди с высоким уровнем партикулярного доверия будут с большей вероятностью верить информации, которая исходит от других членов их групп, и если эти группы являются идеологическими, то люди, которые делятся этой информацией, вероятно, уже согласны с ними. И так по спирали.

Это также является важной частью того, почему люди не доверяют СМИ. Не то чтобы новостные статьи никогда не бывают предвзятыми, но гипотетический абсолютно беспристрастный журналистский материал, справедливо и нейтрально представляющий все стороны, все равно будет рассматриваться как предвзятый людьми с каждой стороны. Потому что, пишет Манджу, каждый считает, что его сторона имеет лучшие доказательства. Если бы статья была действительно объективной, она бы больше подчеркивала их сторону. Именно такое отношение к СМИ занял Трамп, называя "несправедливыми" и "фальшивыми новостями" любое неблагоприятное освещение его деятельности - даже если это правда. С другой стороны, СМИ, настроенные в его пользу, такие как Fox and Friends и протрамповский консервативный блог The Gateway Pundit, Трамп называет "очень почетными", и он приглашает их в Белый дом. Трамп - это экстремальная, подпитываемая идиотизмом версия партикуляристского доверия, но это сродни умонастроению, к которому склонны многие. Объективность - это доблестная битва, временами проигрышная.

"Лично моя теория заключается в том, что происходит скольжение", - говорит Макинтайр. "Вот почему мы должны учить критическому мышлению, и вот почему мы должны противостоять ложным убеждениям. Некоторые люди все еще исправимы. Есть люди, которые еще не до конца скатились в отрицание. Я думаю, как только они дошли до отрицания, они уже слишком далеко зашли, и вы уже мало что можете сделать, чтобы спасти их".

Прививка от дезинформации

Есть небольшие вещи, которые могут помочь. Одно недавнее исследование предполагает, что люди могут сделать "прививку" от дезинформации. Например, в этом исследовании сообщение о подавляющем научном консенсусе в отношении изменения климата включало предупреждение о том, что "некоторые политически мотивированные группы используют тактику введения в заблуждение, пытаясь убедить общественность в том, что между учеными существуют большие разногласия". Ознакомление людей с
что эта дезинформация существует, должно сделать их более устойчивыми к ней, если они столкнутся с ней позже. И в данном исследовании, по крайней мере, это сработало.

Хотя племенные наклонности людей невозможно стереть, замутнение вод пристрастности может сделать людей более открытыми для изменения своего мнения. "Мы знаем, люди менее предвзяты, если они видят, что политику поддерживают разные люди из
каждой партии", - говорит Джерит. "Не похоже, что это может произойти в наше время, но даже в той степени, в которой они видят внутрипартийные разногласия, я думаю, это имеет значение. Все, что нарушает схему, когда вы видите, что эти две партии действуют как однородные блоки, есть свидетельства того, что мотивированные рассуждения уменьшаются в этих контекстах".
Также можно хотя бы представить себе медиа-среду, которая менее благоприятна для фальшивым новостям и избирательному воздействию, чем наша нынешняя, которая так сильно полагается на социальные сети людей.

Как же может выглядеть медиасреда с меньшим количеством фальшивых новостей. "Я думаю, что нам нужно прийти к такой информационной среде, в которой обмен информацией замедлен", - говорит Манджу. "Очень хороший пример этого - Snapchat. Все
исчезает через день - у вас не может быть какой-то затянувшейся вещи, которая становится все больше и больше".

Facebook, очевидно, заинтересован в копировании некоторых функций Snapchat - включая исчезающие сообщения. "Я думаю, это уменьшит вирусность, и тогда можно представить, что это сократит распространение ложной информации", - говорит Манджу. Но он предостерегает: "Все должно быть особенно плохо, если вы смотрите на Snapchat для того, чтобы надеяться".

Многое из того, как люди воспринимают мир, не имеет ничего общего с фактами. Это не означает, что истина обречена, или даже то, что люди не могут изменить свое мнение. Но все это говорит о том, что, независимо от того, насколько сильны доказательства и мало шансов, что они изменят чье-то мнение, если человек действительно не хочет верить в то, что там написано. Они должны изменить свое собственное мнение. 

Как уже отмечалось ранее, Дэниел Шоу в конце концов покинул Сиддха-йогу. Но это заняло много времени. "Еще до выхода той статьи [в New Yorker], - говорит он, - я начал узнавать о том, что будет в этой статье, и в ту минуту, когда я услышал это, я покинул ту группу, потому что сразу же все встало на свои места. Но на это ушло не менее пяти лет этого растущего беспокойства и сомнений, о которых я не хотел знать и с которыми не хотел сталкиваться".

Кажется, что если люди хотят быть непредвзятыми, то это скорее всего произойдет в групповом взаимодействии. Как отмечает Манджу в своей книге, когда правительство США пыталось заставить людей есть субпродукты во время Второй мировой войны (ну, знаете, чтобы сохранить хорошее мясо для "наших мальчиков"), исследователи обнаружили, что когда домохозяйки в группах обсуждали, а не просто слушали диетолога о том, что это хорошая идея, они в пять раз чаще готовили субпродукты.
А группы, как правило, лучше справляются с задачами, требующими "нужных" ответов, чем у отдельных людей. Конечно, мудрость групп, вероятно, уменьшается, если все в групп уже согласны друг с другом. "Одно из реальных преимуществ групповых рассуждений заключается в том, что вы получаете критическую обратную связь, - говорит Макинтайр. "Если вы находитесь в силосной структуре, вы не получаете критической обратной связи, вы просто получаете аплодисменты". 

Но если изменения вообще произойдут, это должно быть сделано "на индивидуальном уровне уровне", - говорит Шоу.

Он рассказал мне о своем пациенте, семья которого вовлечена в "чрезвычайно фундаменталистской христианской группе". [Пациент] увидел много проблем с этой идеологией и поддерживает отношения со своей семьей, в которых он пытается обсудить некоторые из этих вопросов с любовью и состраданием", - говорит Шоу. "Он терпелив и настойчив, и он старается. В конце концов он может добиться успеха". "Но будут ли они слушать [новости] о том, почему они не правы? Я не думаю."

Если кто-то и изменит свое мнение, это, вероятно, будет больше похоже на медленный ползучий процесс разочарования. Как произошло у Шоу в своем гуру. Он ушел "так, как уходит большинство людей: как смерть от тысячи порезов".